Я из границ Отечества пока не уезжаю,
К нему благонамеренность я сразу изъявлю:
Все отрасли правительства я сильно уважаю,
А общество судейское, не скрою, что люблю.
Уж год тому, с товарищем наметили мы цели,
Но не хватило времени нам их достичь успеть.
Мы на стезе смирения лишь банк открыть хотели,
Как и другие граждане, решив разбогатеть.
Бумаги мы с напарником готовили заранее,
Чтоб встать в шеренги стройные зажиточных менял.
Мы отродясь не склонные идти на меры крайние.
Я в подтвержденье этого с собой аж паспорт взял.
Я говорил приятелю, что ждут пути тернистые
На заповедном поприще финансовых услуг.
Он сомневался искренне, а нам заслоны выставил
В пути опрятных помыслов кордон народных слуг.
Себя едва умерив, друг, в приливах уважения,
Вести беседы светские товарищ мой мастак,
Сказал: «Раз нету места нам в отрядах услужения,
То в воскресенье вечером мы банк откроем так»…
В судебном заседании судья считала годики,
К ней прокурор заискивал, прося прибавить срок,
А я смотрел, как светится на голове молоденькой
Судьи благонамеренной упрямый завиток.
Я сожалею горестно и слёз налил немерено,
Что с другом в деле банковском мы не учли потерь,
Что тронули охранника кастетом, ненамеренно,
За то, что тот, намеренно, мешал открыть нам дверь.
Со всем благопочтением мы выслушали стоя
О чём судья читала нам, листая свой листок,
Но с той поры мне видится и не даёт покоя
Блестящий непокорностью, восставший завиток.
