ДЕЖАВЮ

Прочитал рассказ В.М. Шукшина "ЧУЖИЕ". Первое ощущение, которое я испытал после прочтения - это дежавю.
Предоставляю возможность и вам испытать его...
  

ЧУЖИЕ

Попалась мне на глаза книжка, в ней рассказывается о царе Николае Втором и его родственниках.

Книжка довольно сердитая, но, по-моему, справедливая…

Речь идет дяде царя, великом князе Алексее.

"Алексей с  детства  был назначен отцом своим,  императором  Александром Вторым, к службе  по флоту и записан  в  морское училище. Но  в классы он не ходил,  а путался  по  разным театрикам и трактирчикам,  в веселой  компании французских  актрис и танцовщиц. Одна из них, по  фамилии  Мокур, совсем его замотала.

     - Не  посоветуешь ли ты, - спрашивал Александр Второй военного министра Милютина, - как заставить Алексея, чтобы посещал уроки в училище?

     Милютин отвечал:

     - Единственное средство,  Ваше Величество:  назначьте  учителем госпожу

Мокур. Тогда великого князя из училища и не вызвать.

     Такого-то  ученого моряка император Александр Третий,  родной брат его, не побоялся назначить генерал-адмиралом - главою и хозяином русского флота.

     Постройка броненосцев и портов -  золотое  дно  для всякого нечестивого человека, охочего  погреть руки  около  народного имущества. Генерал-адмирал Алексей,  вечно   нуждаясь  в  деньгах  на  игру  и  женщин,   двадцать  лет преобразовывал русский флот. Бессовестно грабил казну сам. Не меньше грабили его любовницы и сводники, поставляющие ему любовниц.

     Сам Алексей ничего не смыслил в морском деле и  совершенно не занимался своим ведомством.  Пример  его  как  начальника шел  по флоту  сверху  вниз. Воровство и невежество офицеров росли с  каждым годом, оставаясь  совершенно безнаказанными. Жизнь матросов сделалась невыносимою. Начальство обкрадывало их во  всем: в пайке,  в чарке, обмундировке. А  чтобы  матросы  не вздумали против  поголовного грабежа бунтовать, офицерство  запугивало  их  жесткими наказаниями и  грубым  обращением. И продолжалось это безобразие, ни  мало - двадцать лет с лишком.

     Ни  один  подряд по морскому  ведомству  не  проходил  без  того, чтобы Алексей с бабами своими не отщипнул (я бы тут сказал  - не хапнул.  - В. Ш.) половину,  а  то  и  больше.  Когда  вспыхнула   японская   война,   русское правительство  думало прикупить  несколько броненосцев  у  республики  Чили. Чилийские  броненосцы пришли в Европу и стали  у  итальянского города Генуи. Здесь  их осмотрели русские  моряки. Такие  броненосцы  нашему  флоту  и  не снились.  Запросили за них чилийцы дешево: почти свою цену. И что  же? Из-за дешевизны и разошлось дело.  Русский  уполномоченный  Солдатенков откровенно

объяснил:

     - Вы должны просить, по крайней  мере, втрое дороже.  Потому  что иначе нам  не  из-за  чего  хлопотать. Шестьсот  тысяч  с  продажной цены  каждого броненосца получит великий князь. Четыреста тысяч надо дать госпоже Балетта. А что же останется на нашу-то долю - чинам морского министерства?      Чилийцы,  возмущенные  наглостью русских  взяточников,  заявили,  что их правительство  отказывается  вести  переговоры   с   посредниками,  заведомо недобросовестными.  Японцы  же,  как  только  русская  сделка  расстроилась, немедленно  купили  чилийские  броненосцы. Потом эти самые броненосцы топили наши корабли при Цусиме.

     Госпожа  Балетта, для которой Солдатенков требовал с чилийцев четыреста тысяч  рублей, -  последняя любовница Алексея, французская  актриса.  Не дав крупной взятки госпоже Балетта, ни один предприниматель или подрядчик не мог надеяться, что великий князь даже хоть примет его и выслушает.

     Один  француз  изобрел  необыкновенную  морскую  торпеду. Она поднимает могучий водяной  смерч и  топит им суда.  Француз предложил свое изобретение русскому правительству. Его вызвали  в Петербург. Но  здесь - только  за то, чтобы произвести опыт в присутствии  Алексея, - с него  спросили для госпожи Балетта двадцать пять тысяч  рублей. Француз  не имел таких  денег и  поехал восвояси, несолоно хлебав. В Париж явился  к нему японский чиновник и  купил его изобретение за большие деньги.

     -  Видите  ли,  - сказал  японец,  -  несколькими  месяцами  раньше  мы заплатили бы вам гораздо  дороже, но теперь у нас изобретена с своя торпеда, сильнее вашей.

     - Тогда зачем же вы покупаете мою?

     - Просто затем, чтобы ее не было у русских.

     Как знать, не подобная  ли торпеда опрокинула "Петропавловск" и утопила экипаж вместе  с Макаровым - единственным русским адмиралом, который походил на моряка и знал толк в своем деле?

     В  последние  десять лет жизни  Алексеем вертела, как  пешкою  Белетта. Раньше    генерал-адмиральшею    была    Зинаида    Дмитриевна,    герцогиня Лейхтенбергская, уроженка Скобелева (сестра знаменитого "белого генерала"). К  этой  чины  морского министерства  ходили  с  прямыми  докладами,  помимо Алексея. А он беспечно подписывал все, что его красавица хотела.

     Красным дням генерал-адмирала Алексея положила конец японская война.  У японцев  на Тихом океане  оказались  быстроходные крейсера и броненосцы, а у нас  - старые  калоши.  Как  хорошо  генерал-адмирал  обучал свой  флот, вот свидетельство: "Цесаревич" впервые стрелял из орудий своих в том самом  бою, в котором японцы издырявили его в решето. Офицеры не умели командовать. Суда не имели  морских карт. Пушки не  стреляли.  То  и  дело топили  своих  либо нарывались на собственные мины. Тихоокеанская эскадра засела  в Порт-Артуре, как  рак  на  мели."  Послали   на  выручку   балтийскую   эскадру  адмирала Рожденственского. Тот, когда дело  дошло до собственной шкуры, доложил царю, что идти не с  чем: брони на броненосцах металлические чуть сверху, а с низу деревянные. Уверяют, будто царь сказал тогда Алексею:

     -  Лучше  бы  ты,  дядя,  воровал  вдвое,  да  хоть брони-то  строил  бы настоящие!

     После гибели "Петропавловска" Алексей имел  глупость показаться в одном петербургском  театре  вместе   со  своей   любовницей  Балетта,  обвешенною бриллиантами. Публика чуть не убила их обоих.  Швыряли  в них  апельсиновыми корками, афишами, чем попало. Кричали:

     - Это бриллианты куплены за наши деньги! Отдайте! Это- наши крейсеры  и броненосцы! Подайте сюда! Это - наш флот!

     Алексей перестал  выезжать из своего дворца, потому что  на  улицах ему свистели,  швыряли в карету грязью.  Балетта  поспешила убраться за границу. Она увезла с собой несколько миллионов рублей чистыми деньгами, чуть не гору драгоценных камней  и редкостное собрание русских старинных вещей.  Это  уж, должно быть, на память о русском народе, который они с Алексеем ограбили.  Цусима  докончила Алексея. Никогда с тех  пор, как  свет стоит,  ни один флот не испытывал более глупого  и жалкого поражения.  Тысячи людей пошли на дно  вместе  с  калошами-судами,  которые  не  достреливали  до  неприятеля.

Несколько часов японской  пальбы достаточно  было,  чтобы  от двадцатилетней воровской  работы Алексея  с  компанией  остались лишь щепки на волнах.  Все сразу сказалось: и грабительство подлецов-строителей, и невежество бездарных офицеров,  и  ненависть к  ним измученных матросов.  Накормил царев дядя рыб Желтого моря  русскими  мужицкими телами  в матросских  рубахах и солдатских шинелях!

     После  отставки своей Алексей перекочевал за границу. Накупил дворцов в Париже  и других  приятных городах  и  сорил золото,  украденное у  русского народа, на девок,  пьянство и  азартные  игры,  покуда не  умер от случайной простуды"....

Дежавю-то дежавю, а народ тогда реагировал по другому...